Тема: АВИАЦИЯ, ЕЙСК, история, жизни, судьбы...Раздел 2

[Слай]

***Очередным кровавым испытанием для ВВС Красной Армии стала известная воздушная битва над Кубанским полуостровом (весна 1943 г.), окончившаяся поражением советской стороны, усугубившееся в добавок высокими потерями.
   Самым известным штурмовым соединением принимавшим участие в этой битве была 230 ШАД имевшая в своем составе 5 полков (В том числе 1 полк истребителей ЛаГГ-3), под командованием уже известного нам полковника С.Г.Гетмана. У этой лишний, как и у многих других успехи перемежались с поражениями, например 21 апреля экипаж 805 ШАП. мл. лейтенант Н.В.Рыхлин (пилот) и ст. сержант И.С.Ефременко (стрелок), в районе Новороссийска на подбитом Иле, вел длительный бой с немецкими истребителями, после которого заявил об уничтожении четырех Me-109. За этот подвиг, подтвержденный наземными войсками, оба летчика были награждены орденом Красного Знамени, повышены в звании, а несколько позже стрелку было присвоено звание Героя Советского Союза. Интересно, что мл. лейтенант И.С.Ефременко выполнил только несколько боевых вылетов на протяжении неполных двух месяцев (апрель-май) после чего погиб, а ст. лейтенант Н.В. Рыхлин, который в воздушном бою сбил трех немцев и к тому же вернулся на свои аэродром раненным, такой награды не получил.
   Всего несколько дней спустя началась полоса поражений. Одним из самых крупных была атака девяти Ил-2 из 805 ШАП с эскортом из 6 ЛаГГ-3 из 979 ИАП на один из керченских аэродромов, после которой на базу не вернулись 5 Ил-2. Вероятно они были перехвачены 4 Ме-109G из II/JG52 под командованием Fw.Quasta, пилоты которой заявили об уничтожении 7 Ил-2 и 5 истребителей (идентифицированных правда как Як-1). Подобный погром произошел н в конце мая, когда из группы насчитывающей восемь Ил-2 того же полка не вернулись на свой аэродром четыре экипажа, сбитые истребителями II/JG52. Несколько позднее немецкие зенитчики сбили и командира одной из эскадрилий 805 ШАП. Уже 22 июля, в ходе очередной операции против немецких аэродромов, 805 ШАП из 206 ШАД был перехвачен пилотами II/JG52 и в результате воздушного боя потерял пять Ил-2 вместе с экипажами, из которых часть летчиков правда вернулась в полк через несколько дней. Экипажи «штурмовиков», заявили об уничтожении на аэродромах почти 20 неприятельских самолетов.

 http://www.airpages.ru/ru/il2_3.shtml

[T_igor]

Спасибо за подсказки.
Я работал в ЦАМО и точно знаю, что дядя был зачислен в 805ШАП 6.03.1943 (переучился на ИЛ-2). Погиб в воздушном бою 27.05.1943 у хутора Новый (недалеко от станицы Крымской)
В УПК записано, что в 1940г он закончил школу инструкторов летчиков Осовиахима.
Мне хотелось бы узнать, где он учился?  Почему на фото он в морской форме?
Были ли морские лётчики НКВД (пограничники)   где находились эти училища?

[Слай]

Спасибо за подсказки.
Я работал в ЦАМО и точно знаю, что дядя был зачислен в 805ШАП 6.03.1943 (переучился на ИЛ-2). Погиб в воздушном бою 27.05.1943 у хутора Новый (недалеко от станицы Крымской)
В УПК записано, что в 1940г он закончил школу инструкторов летчиков Осовиахима.
Мне хотелось бы узнать, где он учился?  Почему на фото он в морской форме?
Были ли морские лётчики НКВД (пограничники)   где находились эти училища?

 Игорь, поэтому и выложил этот абзац из "Война в воздухе"... Как раз выпадает на эти дни, конец мая...

 

Подобный погром произошел в конце мая, когда из группы насчитывающей восемь Ил-2 того же полка не вернулись на свой аэродром четыре экипажа, сбитые истребителями II/JG52. Несколько позднее немецкие зенитчики сбили и командира одной из эскадрилий 805 ШАП.и «штурмовиков», заявили об уничтожении на аэродромах почти 20 неприятельских самолетов.

 http://www.airpages.ru/ru/il2_3.shtml

 Если вы были в ЦАМО и нашли этот эпизод и место гибели... но не нашли что и когда заканчивал ваш родственник...
 то остаётся одна надежда на гатчинский архив... в училищах такой информации не будет. ГСС и тех не всех находят.
 А погранохрана НКВД, морфлот, авиация - это интересно... Исли что-нибудь узнаете - пишите.

[Воробей]

Игорь, если вы пойдете на www.nigma.ru и наберете там АВИАЦИЯ НКВД  ,то вам выйдет куча материала.Я например знал от наших старших товарищей , что в ЕВВАУЛ в 30е годы  готовили часть пилотов для НКВД.Точно знаю что пару отделений готовилось в Харьковском авиаучилище.Если вы прочитаете историю создания частей авиации в НКВД вы поймете, что их постоянно трансформировали , расформировывали , сформировывали........ так что вероятнее всего что при организации какойто морской части НКВД, ваш дед надел морскую форму.Летчиков НКВД готовили в простых училищах ВВС, потом они уходили в органы.Наверное существовали и специализированые школы авиации под крышей НКВД, но наврятли.Как я читал, что наиболее сложным профессиям для нужд НКВД готовили обыкновенные училища ВВС.

[Воробей]

Формирование отдельной пограничной авиабригады войск НКВД закончилось к осени 1939 г. Командиром отдельной авиабригады (оабр) назначили помощника начальника погранвойск НКВД СССР по авиации - полковника И.М. Чупрова. Штаб оабр дислоцировался в подмосковном городе Быково, где имелся аэродром, закрепленный решением правительства за НКВД. Приказом НКВД СССР все авиачасти погранвойск были сведены в оабр в составе десяти отдельных авиаэскадрилий, двух гидрозвеньев и трех окружных авиаремонтных мастерских (одна из мастерских - в Москве). В авиачасти стали поступать самолеты: СБ, Р-10, МБР-2 и УТИ-4. Они были оснащены радиооборудованием. На вооружение 1-й отдельной АЭ (Быково) поступали Р-10 и Ли-2. В Гродно перед войной базировалась 10-я АЭ. В начале 1943 года, после передачи 1-го иап из авиабригады погранвойск НКВД в РККА оставшийся транспортный авиаполк оабр был переименован в 1-й отдельный авиаполк погранвойск НКВД (командир - полковник В.А. Сычев). В апреле 1945 года в Быково был сформирован специальный авиаполк пограничных войск. Это коротко. Известно также, что авиация погранвойск доставляла грузы партизанам и вела разведку на территории Калининской области (это территория нынешней Тверской области + юг нынешней Псковской области + Холмский район Новгородской области - (минус) - Бельский район вместе с райцентром городом Белым (они относились к Смоленской области)

-------------------------------------------------------

Про авиацию пограничных войск НКВД (по книге "Энциклопедия военного искусства.Пограничники".Минск,Литература,1998г.):
На стр.149:-"Датой рождения авиации ПВ можно считать 21.07.1932г.В этот день Советом Труда и Обороны было принято постановление о создании в пограничных войсках авиационных отрядов.За два года военспецы сформировали авиаотряды в Тбилиси,Минске,Акмолинске,Петропавловске-Камчатском,Хабаровске,Владивостоке и в ряде других городов.Организационно они входили в состав пограничных округов и состояли из 3-4 авиазвеньев.Задачи "крылатых пограничников" того времени во многом схожи с сегодняшними:ведение воздушной разведки,поиск и задержание нарушителей,обеспечение связи,перевозки личного состава и грузов,эвакуация больных и раненых...Так,в 1934г. авиаторы-пограничники Камчатки,в т.ч. командир авиационного полка А.Шестов,участвовали в спасении челюскинцев.В 1936г. Шестов первым обнаружил совершивший вынужденную посадку на острове Удд самолет Чкалова,Байдукова и Белякова и оказал помощь легендарному экипажу..."
На стр.155:-"21.07.32г. Совет Труда и Обороны СССР принял постановление о сформировании в составе пограничной охраны авиационных отрядов.В ноябре того же года был утвержден план формирования авиационных частей Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ.В соответствии с ним к концу 1932г. были развернуты первые авиационные отряды в Алма-Ате,Тбилиси,Ташкенте,Минске,а в 1933г.-еще 7 отдельных авиаотрядов в городах Акмолинске,Петропавловске-Камчатском,Нагаево,Хабаровске,Казалинске,Ташаузе,В ладивостоке.К осени 1935г. создаются отдельные авиаэскадрильи в Москве,авиаотряды в Грозном,Ростове-на-Дону,Мары (Туркменистан),на ст. Белая (в Забайкалье),на Сахалине,в Иркутске,Мурманске,Архангельске и,наконец,авиазвено в бухте Провидения.Развертыванием авиационных частей руководила инспекция отдела вооружения,которая в начале 1935г. была переформирована в авиационный отдел с непосредственным подчинением начальнику Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ..."
Так же из этой книги известно,что в ПВ входит Арктическая группа,а в Анадыре и Охотске в состав комендатур включены вертолетные звенья.

[Воробей]

Об <авиации> погранвойск <НКВД> СССР мне известно только в общих чертах, ибо подробной и толковой литературы о ней не существует в природе. Только разрозненные статьи да упоминания в ведомственной литературе.
Итак…
Начало ей было положено 21 июля 1932 года, ибо в это день на основе опыта эффективного применения самолетов ВВС против басмаческих формирований Совет Труда и Обороны принял постановление о создании в пограничных войсках авиационных отрядов. В ноябре того же года был утверждён план формирования авиационных частей Главного управления пограничной и внутренней охраны ОГПУ на 1932-1934 гг. В соответствии с ним к концу 1932 г. были сформированы первые отдельные авиационные отряды с место базирования в Алма-Ате, Тбилиси, Ташкенте и Минске.
В 1933 году появились еще 7 авиаотрядов - в городах Акмолинске, Петропавловске-Камчатском, Нагаево, Хабаровске, Казалинске, Ташаузе и Владивостоке (морской авиаотряд).
К осени 1935 г. были созданы: авиаэскадрилья - в Москве; восемь авиаотрядов - в Грозном, Ростове-на-Дону, Марах (Туркменская ССР), на ст. Белая (Забайкалье), на Сахалине, в Иркутске, Мурманске и Архангельске, - а также авиазвено - в бухте Провидение.
В 1939 году на оснвоании приказа <НКВД> СССР все авиационные части пограничных войск были сведены в отдельную авиационную бригаду в составе десяти отдельных авиаэскадрилий 12-самолетного состава и двух гидрозвеньев 3-самолетного состава, а также трех окружных авиаремонтных мастерских (в Москве, Алма-Ате и Хабаровске). В связи с этим авиаотряды переформировались по новым штатам по прежнему месту дислокации, за исключением Киевского, Тбилисского, Грозненского, Ростова-на-Дону, на ст. Белая, Иркутского, Мурманского авиаотрядов, которые были расформированы. Подверглись расформированию также авиаотделение Харьковской пограничной школы имени Ф.Э. Дзержинского с учебной эскадрильей и авиаотдел Главного управления пограничных войск.
Командование авиабригада на начало войны: командир – полковник И.М. Чупров, военком – полковой комиссар С.С. Крышан, начальник штаба – майор А.И. Зиновьев, помощник командира потехнико-эксплуатационной службе военинженер 1 ранга Н.М. Сергеев.
Штаб авиабригады дислоцировался в подмосковном городе Быково, где имелся аэродром, закрепленный решением правительства за <НКВД> СССР.
Штатный авиапарк предвоенного периода: самолеты марки «СБ-2» - скоростной бомбардировщик; «Р-10» – многоцелевой скоростной разведчик; «МБР-2» - морской ближний разведчик с мотором АМ-34; учебный самолет «УТИ-4». При этом авиачасти, несшие службу по охране морских границ, имели на вооружении двухмоторные самолеты СБ. Такие же самолеты получили части, охранявшие границу в пустынной местности (Туркмения, г. Мары) и в тайге (г. Нерчинск). Дело в том, что на этих участках особенно требовалась гарантия безопасности полетов, и двухмоторные самолеты СБ обеспечивали её.
В авиачастях же, охранявшие сухопутные границы с базированием в Алма-Ате, Гродно, Ташкенте, а также в подмосковном Быково (1-я отдельную авиаэскадрилья), - самолеты «Р-10». Кроме того, все части были укомплектованы самолетами Ли-2.
Истребители на вооружение пограничных войск впервые поступили с началом Великой Отечественной войны
Как указано на сс.169-170 коллективной монографии «Пограничные войска СССР в годы Второй мировой войны. 1939-1945» (Москва, Из-во «Граница», 1995) в состав Московского авиагарнизона в течение всей войны входила Отдельная авиабригада пограничных войск <НКВД> СССР (авиагарнизон Быково, но на аэродроме <НКВД> СССР). И по состоянию на сентябрь 1941-февраль 1943 гг. данная в/ч включала в себя бомбардировочный (номер полка не указан, а только вооружение - пикировщики ПЕ-2) и 1-й истребительный авиаполк (командир – майор В.В. Емельянов; военком – батальонный комиссар Л.П. Азаров, начальник штаба – капитан – Г.Г. Софин, старший инженер – военинженер 3 ранга Е.К. Шеверга), вооружённый истребителями МиГ-3. При этом 1-й иап <НКВД> СССР «выполнял боевые задания по службе ПВО Москвы и Московской зоны. Вместе с 6-м авиакорпусом полк прикрывал столицу от воздушных налётов противника в секторе Коломна – Кашира, и, в частности, Каширскую электростанцию. С началом наступления под Москвой авиаторы-пограничники прикрывали прифронтовые железнодорожные станции и войска в районе Малоярославец - Наро-Фоминск.
В 1943 г. 1-й истребительный авиаполк погранвойск был передан ПВО, а в авиабригаде появился 1-й отдельный полк транспортной <авиации> (командир полка В. Сычёв). Экипажи этого полка выполняли специальные задания – летали в осаждённый Ленинград, к партизанам».
С февраля 1943 года 1-й иап <НКВД> стал 11-м истребительным авиаполком 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО.
Кроме того, в состав авиабригады входили отдельные авиаэскадрильи погранокругов, при этом с начало войны отдельные авиаэскадрильи управлений пограничных войск <НКВД> Молдавской ССР, Украинской ССР, Белорусской ССР и Прибалтийского округа, согласно мобплану были переданы в состав ВВС РККА, но остались эскадрильи тыловых округов.
Об <авиации> погранвойск <НКВД> СССР можно прочитать и в февральской 1997 года книжке ежеквартального приложения журнала «Пограничник Содружества» «Ветеран границы» (в частности, сс. 45-46 и 53-56).
Фамилии погибших лётчиков-пограничников можно встретить на страницах Книги Памяти пограничников. Главным образом, это лётчики-истребители.
Приблизительно с середины 1930-х и по 1940-е гг. пилотов для <авиации> ПВ <НКВД> СССР готовило авиационное отделение Харьковского училища пограничной и внутренней охраны <НКВД> СССР (в разные периоды именовалось ещё пограничным училищем и пограничным кавалерийским училищем; в послевоенный «раздвоилось» – на Алма-Атинское высшее командное пограничное училище КГБ СССР имени Ф. Дзержинского и Харьковское высшее военное училище тыла МВД СССР имени Ф. Дзержинского). Целая пледа именно его выпускников стала затем Героями (и даже дважды Героями) – прославленными асами ВВС РККА.
Начиная с января 2006 года, всерьёз «копает» материал об <авиации> ПВ <НКВД> СССР известный журналист из Твери и летописец советской <авиации> Игорь Мангазеев…

[samurai]

Ну тогда позволю себе поцитировать со ссылки из истории жизни нашего Героя Евгения Францева:
http://iwolga.narod.ru/date/franz/franz_1.htm

Из истории военно-морских училищ

Жизнь Ейского ВМАУ началась в середине июля 1931 года. На окраине городка, вдоль берегов лимана и Таганрогского залива, стали строиться корпуса аэродромных служб и технических баз, учебные и жилые здания. Просторы кубанских степей и плоские берега залива были очень подходящими как для учебных занятий, так и расположения аэродромов и стоянок гидросамолетов.

Прежде школа морских летчиков находилась в Самаре. Создана была в 1919 году. Но место для нее оказалось неудобным. Отрицательно влияли резкие погодные изменения, не хватало для занятий солнечных дней. Зимой Волга сковывалась льдом, а летом мешало оживленное плавание по ней водного транспорта.

После долгих поисков было принято решение перевести школу под Севастополь. С марта 1922 года она начинает свою новую жизнь в 15 километрах от этого города, на берегу незамерзающей Круглой бухты. Здесь были старые ангары, жилые помещения, бетонная площадка для спуска на воду гидросамолетов и даже дачи, которые приспособили под общежития курсантов и квартиры командного состава. Из Самары же привезли всего три гидросамолета М-5 и один М-9. Причем, до крайности, изношенные.

Однако, худо или бедно, но школа начала действовать, и через год, 31 мая ей присвоили новое наименование - Высшая школа красных морских летчиков. К этому времени значительно расширилась теоретическая программа. Установлен постоянный срок обучения - полтора года. А 1926 год ознаменовался первым выпуском. Восемнадцать молодцев получили диплом морского летчика. Среди них - ставшие всемирно известными - С. Леваневский и И. Доронин.

К концу 1930 года школа полностью сформировалась как военное учебное заведение. В ее стенах приступают к подготовке также и авиационных техников. Летчики колесных машин обучаются еще и мастерству вождения гидросамолетов. Заведение теперь именуется школой морских летчиков и летчиков-наблюдателей.

Возникает необходимость формирования нескольких учебных эскадрилий. И тут встает вопрос: где их размещать? В Севастопольской бухте невозможно, так как здесь основная стоянка Черноморского флота. К тому же где-то нужно создавать еще и сеть сухопутных аэродромов.

И вот тогда было определено новое место базирования школы, как уже было сказано выше - в районе Ейска.

... Тихую жизнь приморского городка наполнил шум прилетающих самолетов, появление множества летчиков и курсантов. Все это вызвало у жителей небывалое оживление и большой интерес. Говорили всякое, но едва ли предполагали, что многие из ейчан свяжут свою судьбу со школой морских летчиков, которая бросает “якорь” здесь, на северном крае кубанских степей.

Вскоре начало развертываться строительство. А пока городские власти выделили для школы лучшие здания. Местный курорт передал один из корпусов под учебные помещения. Жители Ейска сдавали квартиры семьям преподавателей и специалистов летного и технического составов.

Техническая база школы постепенно усиливается, поступают новые машины. Формируются и новые эскадрильи.

1 августа 1934 года школа дала ВВС первый отряд штурманов широкого профиля. А со временем Ейская школа, превратившись в монолитный творческий коллектив, стала широкопрофильным летно-техническим учебным заведением. Здесь стали готовиться пилоты на различные типы самолетов, штурманы и техники, радиоавиационные специалисты. Школа стала соответствовать рангу училища, то есть высшего военно-учебного заведения.

И 20 апреля 1937 года издается приказ народного комиссара обороны СССР о переименовании школы в военно-морское авиационное училище. Одновременно оно передается в подчинение командования Военно-морского флота.

К этому времени, помимо Ейского училища, летные и технические кадры для авиации ВМФ готовились в Военно-морском училище имени Леваневского. Оно было сформировано в 1937 году из школы морских летчиков полярной авиации Главсевер-морфлота и Пермского авиатехнического училища и находилось, как мы уже знаем, в городе Николаеве.

Как много требований

В Николаевском филиале летное обучение велось только по одному направлению - военно-торпедному. Это и стал познавать Евгений Францев с первых дней своей курсантской жизни.

Взору юности будущее всегда кажется светлее, чем оно обернется потом в действительности. Особенно в буднях. Стремясь всей душой к роли Икара, обладающего не сказочными крыльями, а современной техникой полетов, Евгений едва ли представлял сложными и трудными такие детали курсантского быта, как, к примеру, мокрые ботинки, облепленные комьями земли.

“Товарищ Тимошенко приказал сделать всех командиров, прежде всего, строевиками, а потом уже танкистами, артиллеристами, летчиками и др., - не без иронии замечает он в своем письме Вере Плехановой. - Вот поэтому нас целые дни муштруют по десять и более часов. Сегодня и вчера месили грязь. Здесь земля черноземная, к ботинкам пристают огромные глыбы, и идешь, как на ходулях..”.

Занятия в школе начались в октябре. Проходили они для только что надевших форму парней, не знающих монотонности технического обучения и воинской дисциплины строевой службы, тяжело, как физически, так и психологически. Даже Евгений со своим оптимизмом и упорством хоть и не пал духом, но “опустился на сырую и холодную землю”.

Он пишет:”... наши занятия идут своим чередом, как длинная однообразная вереница ступенек лестницы, конца которой не видно, а взбираться все труднее - устали. Пришла дождливая осень, а вместе с ней слякоть и грязь. Ботинки приходится мыть и чистить на дню десять раз. И вообще чистить все, что прикажут. А приказы у нас не обсуждаются, а только исполняются. Всем трудно после “гражданки” привыкать к этому, особенно некоторым, невыдержанным..”.

Учебные занятия, строевая служба, чистка обуви и одежды и прочие дела курсантской жизни повторяются изо дня в день и разнообразятся редко и незначительно, как, например, кто проверяет строй, выправку, заправку, чистоту - лейтенант, капитан или майор.

Вечерами курсанты отдыхают, смотрят кинофильмы и старые. и новые: “'Трактористы”. “Член правительства”, ''Сто мужчин и одна девушка”, ''Переход”. А могли ли они читать или играть в шахматы, заниматься спортивными играми? Об этом Евгений не писал, но, думается, кто хотел, находил возможность. хотя в одном из первых писем Францев подчеркивает “время очень ограничено режимом и приказами командиров”. И тут же:

''Пишу это письмо целый день, используя перерыв или свободные минуты перед построением”.

Однако постепенно настроение улучшается. Курсанты вживаются в ритм училища, приспосабливаются. У Евгения с его жизнелюбием и интересом ко всему получается это быстрее, чем у других. “У нас выпал снежок, - весело сообщает он в письме Кате Мартазовой (Разъехавшись, они остались в дружеских отношениях. Евгений регулярно рассказывал Мартазовой о своей жизни). - Начались классные занятия. Учиться трудно. Предметов очень много. Только сейчас я понял правду слов, что “к науке нет широкой дороги, есть лишь каменистая тропа, по которой надо упорно карабкаться, не страшась трудностей”. Время весьма и весьма ограничено. Целую неделю бегаешь, мечешься. занимаешься - и каждый шаг по команде”.

Но вот уже и приподнятое настроение (Из письма Мартазовой от 5 января 1941 г.).

“Живу хорошо, учусь и “здоровею” с каждым днем. Много занимаемся физкультурой: на полу, матах, на турнике, брусьях, коне. Надо уметь выполнять упражнения насилу и выносливость, ловкость и быстроту. Учебных предметов стало много, трудные, но нужные и интересные. Учиться приходится упорно. Даже не так как в 10 классе. Бывает, не спрашивают полгода, а потом раз - зачет или контрольная. Даже история ВКП(б). казалось бы такая знакомая, здесь - предмет трудный, занимает много времени. Надо конспектировать. Проверяют часто”.

И в конце письма Евгений восклицает с ноткой восторженности: “Как много требований к краснофлотцу, курсанту, командиру! Учись так, чтобы уметь все всегда применить на практике”.

Наступил новый 1941 год. Каких-то два месяца курсантской жизни, но они внесли много незнакомого, сложного, трудного, но увлекательного. Парни в форме “морячка сухопутных войск”, как в шутку окрестил внешний вид курсанта Евгений в одном из писем, с их юношеским обликом и ребяческим мировоззрением, заметно перерождались, обретая крепкую физическую плоть и твердую духовную убежденность.

Интересно письмо Евгения, отосланное 5 января Вере Плеха-иовой, в котором он рассказывает о встрече нового года. “О, что было! В 11.30 отбой. Мы спали, когда радио оповестило о торжественных церемониях: подняли бокалы, пробило 12 и ... пошло веселье. Кружишься во все стороны, чувствуешь близко девушку -стройную, любимую, послушную в танце. Эта девушка - ты. И просыпаешься. Я долго не мог поверить, что все лишь сон”.

Из этого послания, как и из других, которые Евгений часто отсылает Вере, видно, что он увлечен девушкой, хотя о своих чувствах говорит довольно сдержанно. Даже с некоторой долей шутливости. и, если бы не отдельные вспышки душевной откровенности (как. например, в письме от 1 апреля 1941 года, которое он начал словами - ''Вера! Я люблю тебя!”), то его отношение можно больше определить как дружеское, а не как влюбленность.

Ведь Евгений без утайки рассказывает Вере, что “... вчера был в Доме культуры. Познакомился с хорошенькой девушкой. Плохо только то, что ее зовут Валей. Но это мое убеждение против всех Валь” (Евгений, видимо, хотел сказать - предубеждение против девушек с этим именем, потому что одна из них, наверное, чем-то сильно не понравилась ему). Далее он продолжает:

“Вечер мы провели весело. Она просила написать слова песни “Не уходи, еще не спето столько песен”.. Но мы с ней едва ли еще встретимся (Евгений хочет подчеркнуть, что эта девушка не заинтересовала его, и была только “знакомой на вечер”). Она всего лишь хорошенькая брюнетка. Нам даже танцевать не пришлось. Музыка забастовала. А ей очень хотелось”.

Вместе с тем Евгений с удовольствием бы повеселился, погулял. Впрочем, кому из курсантов этого не хотелось бы! Вот он и добавляет “Она (эта самая Валя) рассказала про все прелести Ейска, где можно хорошо погулять, побаловаться (я же тебе писал, что хочется озоровать)”.

Но заканчивает свои письма Вере он всегда с оттенком осторожного, мягкого, но ясного откровения человека любящего. Как вот тут...

“Всего хорошего, желаю счастья.

Горячий привет Мише и Шурику.

Жму крепко, крепко руки.

Пиши, дорогая. С сердечным приветом.

У нас ночь. Темно. Спокойной ночи.

Твой Евгений”.

[samurai]

И покорился пятый океан

Теоретические занятия в классах, изучение материальной части, учеба в “самолетах на земле”, то есть познание всего необходимого - подготовительного к полетам, длилось всю зиму. Каковы достижения в этом у Евгения - данных нет, но, без сомнения, постигал военно-летную специальность он упорно и небезуспешно. Хотя в одном из писем с досадой сообщает: “Черт знает, почему сегодня так плохо выходило. Рассердился на себя. Даже сказал лейтенанту: почему-то ничего не получается! Он в ответ, - “Ладно, вылезай”. Я еще больше разозлился на себя. Вот, думаю, сглупил: вовремя не сделал хорошо, а теперь жди следующего раза. А как неприятно вылезать из кабины, когда плоховато получается”.

С начала апреля подразделение, в котором был Евгений, переводилось в летний лагерь, к аэродрому, и начиналось самое главное и самое интересное для курсантов - покорение “пятого океана” - “настоящая летная работа”, как определяет ее Евгений.

“О, что будет завтра! - с приятно-тревожной ноткой восклицает он в письме Вере. - Как скорее хочется повыше забраться, побыстрее летать. Какое чудесное ощущение - скорость. Послушная машина, ревущий мотор. Это увлекательная, но трудная работа”.

1 апреля (тогда этот день еще не был “Днем смеха”) с утра, в полном обмундировании и с винтовками за спиной, курсанты резво отправились в поход. День выдался теплый, в шинелях стало жарко, а идти - километров 15. Но вот и место лагеря.

Пришли, отложили винтовки, сняли шинели и начали ставить палатки. Подвезли долгожданный обед. Короткий отдых, и вновь работа по устройству солдатского уюта в палатках и оборудованию лагеря. Таскали камни, подносили песок, подчищали дорожки, подправляли газоны, подкрашивали, ремонтировали.

К концу дня лагерь принял “божеский вид”, как выразился Евгений в письме от 2 апреля. “Аллейки стали такие красивые! - добавляет он и продолжает восхищаться. - Этот первый вечер в лагере замечательный: тихо, тепло, светло. И мы с дружком Ленькой, забыв про усталость, обнялись и запели: “Не уходи, еще не спето столько песен”.

А через день Евгений впервые в жизни поднялся в воздух, побывал в ознакомительном полете.

Вел машину инструктор, а потом передавал управление курсанту. Как прошел этот первый выход в небо для Евгения, он увлекательно рассказывает в письме Вере от 5 апреля.

“Полный газ и все замелькало, побежало назад. Но вот земля остановилась, а затем медленно поплыла,

самолет перестал дрожать и стремительно, но ровно лезет вверх. Земля кажется широким ярким полотном, которое едва заметно

плывет. Чередуются зеленые, серые и черные полосы. И вот -высота 300 метров. Приятно и радостно. Невольно улыбаешься.

Но что это? После нескольких разворотов смотрю кругом и не знаю, где мы. Впереди вижу озеро; слева - не видно конца моря и начала неба, все слилось; а внизу - кучки домиков какой-то деревеньки, черные и зеленые, серые и желтые полосы и опять озера.

И тут инструктор спрашивает.

- Где Ейск?

А я и не знаю. Но не долго думая, указываю в сторону солнца.

- Что вы, товарищ Францев, - отвечает инструктор. И кивает в обратном направлении, на большое скопление квадратиков, похожих на дома, обвитых клубами дыма. “Вот фунт изюма!” - думаю я и внимательнее смотрю на землю.

Чувствую себя богом - на высоте удивительно хорошо. Вижу аэродром, знаки посадки “Т” и лагерь. Ага! Вот мы где. Начал соображать.

- Берите управление, - объявляет инструктор.

Я спокойно начинаю шуровать, и самолет послушно плывет.

Прекрасно. Вот и посадка. Быстро приближается земля. Захватывает дух так, как во сне, как будто летишь с кровати и просыпаешься, или когда тебя неожиданно толкнули в воду и ты пытаешься схватиться за невидимые предметы.

Вот и земля Самолет кренится и разворачивается. В этот момент кажется, что мы повисли в воздухе. А когда глубокий вираж - ощущение намного острее. С непривычки кажется, что перевертываемся и вот-вот вывалимся из кабины. Но все в порядке. И если во время восьми месяцев подготовки к этому дню мне казалось, что летчик почти то же, что шофер, то теперь ощутил огромную разницу. После первых же полетов все курсанты стали с большим уважением относиться и к инструкторам-летчикам, и к самолетам.

Неудивительно, что после полетов курсанты почти с любовью мыли и чистили самолеты. Несмотря на горячее солнце, летную одежду, опаленное ветром и зноем лицо. А снимать спецодежду не положено. В ней еще семь километров идти от аэродрома до лагеря.

Вот такие экзамены на знания и сообразительность, на выносливость и упорство.

В первый день полетов курсантов подняли в воздух по два раза Так же и в следующие дни. Однако ребята довольно быстро осваивали азы летного мастерства. Евгений успешно сдает зачет по технике пилотирования по прямоугольному маршруту, правильно выполняет взлет и посадку Немного теряется, окунувшись в облака, где. по его словам, “скучно становится”, как верно отмечает метеоролог, но благополучно “вылетает” и из этой ситуации.

Покоряя “пятый океан”, Евгений и его товарищи по эскадрилье не только получили новые приятные впечатления, но и открывали в своих характерах изменения в лучшую сторону. Евгений прежде сетовал на то, что вспыльчив, и не может от этого освободиться. А когда стал летать, появились спокойствие, сдержанность. уверенность. “Теперь отправляюсь в полет, как на прогулку, - констатирует он. - Не думаю ни о какой опасности Мысли - только о том, как лучше управлять самолетом. Не волноваться, не теряться - очень ценно. Такое состояние мне нравится”

Евгений стремится воспитать в себе эти черты характера- чем сложнее и труднее ему в познании искусства воздушного аса, тем он упорнее и настойчивее. “Начали изучать боевые машины и другие сложные вещи. Помимо полетов опять занимаемся в классе Как трудно сидеть на уроках - так и клонит ко сну, иной раз никакого усилия воли не хватает открыть глаза. Встаешь в 4 утра, идешь на полеты: затем обратно. - устанешь, а потом - в жару еще 8 часов в классе. - пишет Евгений Вере. как бы жалуясь, однако, словно спохватившись, добавляет, - Но без труда ничего не дается, так говорят умные люди. Послушаем их, и я буду больше стараться”

Впрочем, Евгений и во всем очень старается. Это самая яркая его черта.

Грянул гром войны

Страшным, неожиданным громом войны вошло в жизнь советских людей 22 июня. Болью, досадой на вероломство врага, ненавистью к жестоким захватчикам, но не страхом, не растерянностью, а уверенностью в победе наполнились души и сознание курсантов.

“Война очень серьезная, первая в нашей жизни, - пишет 7 июля Екатерине Мартазовой Евгений. - Это будет великая и кровопролитная война. И я уверен, как все мои товарищи, что мы сметем с лица земли Гитлера и фашизм. Наш народ, наша Красная Армия, Флот и Авиация совершат это. Ведь мы ведем войну правую, за свое Отечество”. Невольно помыслы курсантов - о фронте. Конечно, юное сердце сжималось перед военной стихией. Ведь когда поступали учиться, мало думали о том, что вот-вот грянет кровавая война. Да и представлялось все в далекой от реальной жестокости обстановке, романтичной и героической, без страшных видений крови и смерти. Однако все готовились и ожидали, что скоро тоже вольются в ряды сражающихся.

О настроении Евгения Францева, его повзрослевшем и изменившемся сознании, когда чувства становятся острее и откровеннее, ярко повествует письмо Вере, отправленное 20 августа.

“Здравствуй, дорогая Вера! Получил два письма и каждый с сюрпризом. Дороже - первое, главное в нем - образ милой девушки, твоя карточка... Много раз перечитывал, стараясь убедить себя, что вижу тебя наяву. Перед сном расцеловал карточку. А как бы я расцеловал тебя, если бы ты на самом деле оказалась рядом!

Интересно читать о твоих мирских заботах, о подготовке к новому году. Все, что не связано с фронтом, нам, военным, кажется суетой. Да, многое меняется сейчас в жизни. Хотя каждый занят своим делом, своей работой, но так или иначе, главные помыслы о войне, о том, чтобы помочь фронту”.

Евгений полон патриотических чувств, искренне горячо выражает их в письмах. И его энтузиазм не снижается трудностями и тяжестью будней военного времени. “Мы уже давно не летаем, - сообщает он в письме. - А так хочется! Но сейчас есть более важные работы: занимаемся особой “физкультурой” - упражнениями с лопатами. Занятие нехитрое, но утомительное”.

Курсанты возводили оборонительные сооружения.

Пока они еще, как говорится, не нюхали пороха, хотя постоянно несли караульную службу. Но вот в начале сентября над Ейском послышался гул немецких бомбардировщиков. Жутко засвистели падающие бомбы, взметнулись в воздух от взрывов комья земли и обломки строений. Цепь воронок постепенно протягивалась от приморской косы до учебных аэродромов. Немцы, конечно же, знали об училище и наметили разбомбить его.

Командование училища срочно сформировало эскадрилью истребителей для отражения бомбардировщиков. Однако налеты становились настойчивее, самолеты врага все чаще прорывались к аэродромам. Одной эскадрильи для защиты уже не хватало, переводить остальные самолеты в боевые - значит нарушить учебный процесс, а училище должно функционировать во что бы то ни стало.

Поэтому срочно, в этом же месяце, командование Военно-Морского флота приняло решение перебазировать училище из Ейска и Николаева под поселок Безенчук Куйбышевской области. Эвакуировались и по земле, и по воздуху. Уходили под бомбежками и усиливающийся грохот канонады.

Уже в конце сентября Евгений шлет весточку Вере с нового места. Рассказывал, что перед отъездом из Ейска дней пять их эшелон стоял на пристани. Курсанты “втихую”, откровенно сознается Евгений, ухитрялись отправляться в город, гулять в садах, ходить за виноградом и арбузами, купаться в море и даже кататься на шлюпках. “Мы жили одним днем и даже не думали, что нам будет за эти проделки”.

Но вот двинулись в путь. Ужом извивалась по просторам Донских и Сальских степей железная дорога, а затем потянулась по Сталинградской области.

“Мы проехали 2010 километров, обогнали много эшелонов беженцев (большинство евреев), голодных, измученных длинной дорогой и напуганных ужасами фашистского запада. Сколько их! Женщины, дети, старики и даже молодые парни, - пишет Евгений. - Большие города мы проезжали обычно ночью. Не удавалось даже посмотреть на них. Останавливались днем только в Сальске, Кузнецке, Сталинграде. Разговаривали с местными ребятам и, которые подходили к эшелону, расспрашивали, кто мы, куда едем. Разговорившись, заявляли, что тоже готовы идти в армию, флот, авиацию и воевать с немцами. Мы их, конечно, благословляли.

Потом мы еще долго ехали по однообразной равнине. Наконец, пошли знакомые пейзажи: холмы, леса. речки, сады. Стали появляться деревни. Как приятно было видеть эту нашу обычную сельскую картину”.

На восьмые сутки эшелон курсантов прибыл на станцию Безенчук, что означает Пыльный. Все вздохнули свободнее, наконец-то закончился утомительный путь: то жара, то холод, неудобства дороги, да и питание какое попало. Однако приехали вновь на голое место. О том, как училище обосновалось, строились ли помещения, аэродромы. - об этом в письмах Евгения почти не говорится. Ему интереснее было написать о том, “как мы за дорогу одичали! С ребятами еще находили общий язык, но смешно смотреть, когда наша братва подходит к девчатам. Кто развязно, кто скромно, но все неуклюжи, будто медведи. Собственно, стоит ли об этом думать? Все это - после войны, а сейчас скорее бы на фронт. Мы уже думали, что скоро попробуем свои силы, но эта перебазировка, словно ножом по горлу, очень не вовремя. Больше месяца потеряно. На западе жестокие бои, люди гибнут, нужны новые кадры. А мы все учимся”.

3 июня Евгений пишет Кате Мартазовой из села Преполовенка. где располагался аэродром училища.

“У нас также бывают веселые часы: иногда приезжают артисты театров Москвы, Ленинграда, Куйбышева. Когда жили в Безенчуке, довольно часто слушали хороших певцов и музыкантов. Особенно понравился концерт бригады Московского Большого театра. Исключительно высокое исполнение. Послушала бы солистку Батишеву! Замечательно поет!

А теперь концертами нас балуют реже. Живем в летних “фатерах” ... занимаемся своими делами. Развлекаться некогда. Дни стоят жаркие, солнце палит с утра до вечера. Нигде не спрячешься - кругом поле. И ветра нет. Пыль от взлетающих самолетов стоит столбом.

Недалеко протекает маленькая речушка. Мы каждый день не забываем ее посетить перед обедом. Вечера и ночи тут чудесные: тихо-тихо, чуть шумит листва, где-то на болоте беседуют лягушки. Щебечут птички, заливаются соловьи. Ночи теплые, лунные. Ох, эти ночи! Не хочешь обращать внимание на них. но они своей прелестью невольно увлекают…”

Из письма Е. Мартазовой 17 июля.

“Настала нестерпимая жара, солнце палит нещадно, высушивая все. что может сохнуть: траву, землю, деревья. У нас всегда спина мокрая, со лба ручьями льется пот. Зато я успел прилично загореть”.

В послании Кате 12 августа у Евгения уже другое настроение.

“Вообще-то последнее время я живу неплохо, повольнее. 10 августа был выходной день. Мы с командиром на полуторке поехали рыбачить на ночь. Как интересно! Рыбы наловили бреднями четыре ведра. Утром я сходил в деревню, купил огурцов, картошки, молока и сварил уху. Кашеварить мне очень понравилось. Особенно интересно было, как я в ведре варил уху. Вот смеху было! В общем, время провели по-простецки весело”.

Занятия в классах, изучение техники на земле стали дополняться летной практикой. Казарменные порядки для выпускников (курсанты группы, в которой был Евгений, уже считались таковыми) были довольно мягкими. “Можно вечером побаловаться, - сознается Евгений. - Любители погулять встречаются с деревенскими девчатами. Своих-то ребят они проводили”. Но для нашего героя, как он подчеркивает, оказывается самое привлекательное... обилие арбузов. Продают их в совхозе дешево (30 коп. кг), и в любое время дня.

Тянулись будни курсантской жизни: теоретические занятия и зачеты по ним: полеты и работа на аэродроме. Евгений во всем достигал высоких результатов. Зачеты сдавал на “отлично”.

Посвящая себя всецело учебе и полетам, он, однако, сильно тосковал по родным, любимой девушке, друзьям юности. Нередко отдавался мечтам. “Я постоянно вспоминаю былое. Часто вижу во сне, будто приехал домой и встретил тебя, - изливает он свою душу в послании Вере. - А когда думаю о доме, о тебе. припоминаю все подробности наших встреч. Хотя мы были лишь товарищами, именно ты для меня самый близкий человек в Чернушке. Как хочется побыть с тобой хотя бы день, час, хотя бы только посмотреть на тебя - и я буду счастлив”.

Однако тоска юноши не была горькой. Наоборот, душа его, словно в упоении, тянулась к героическому, светлому в жизни. Романтическая натура даже в однотонной атмосфере училища находила особенное, замечала и оценивала все необычное.

“Какой красивый восход солнца был 7 ноября! - восторженно восклицает он в письме Вере. - Праздничный, торжественный, величавый. Я нес “почетную вахту” - стоял в карауле. Ночь была тихой, звездной и светлой. Утром заалел восток. Розовые лучи солнца расходились во все стороны, хотя солнца еще не было видно. Луна постепенно скрылась за тучи. А вот и солнце всходит, и снег заискрился разноцветными огнями”.

Прочитав роман Войнич “Овод”, Евгений под большим впечатлением написал в дневнике: “Я восхищаюсь мужеством и силой воли героя романа. Ему можно позавидовать. Сколько перенес ради правого дела, ради своей идеи. А Джемма? Верная подруга, преданная женщина. О такой можно мечтать”.

Поступки героев “Овода” перекликались с душевными устремлениями и нашего героя, от этого тверже становились его убеждения, крепче воля и упорство в достижении намеченного.

Воспоминания и история жизни Евгения Францева http://iwolga.narod.ru/date/franz/franz_1.htm

[samurai]

Дорогие друзья!
Уважаемые коллеги и гости форума!

С 15 января 2010 года наш ресурс получил новый адрес:
ФОРУМ ВЫПУСКНИКОВ ЕВВАУЛ


Ждём всех!  Просим там заново зарегистрироваться!