К празднованию юбилея 1982 года выпуска
Проехав все моря и континенты,
Пускай этнограф в книгу занесет,
Что есть такие Ейские курсанты,
Веселый и особенный народ!
Понять и изучить их очень сложно.
Ну, что, к примеру, скажете, тогда
Все то, что прочим людям не возможно,
Курсанту – наплевать и ерунда!
А сколько спать способен человек?
Ну, пусть проспит он сутки на боку,
Потом, взглянув из – под опухших век,
Вздохнет и скажет: - Больше не могу!
А вот курсанта, если нет наряда,
В субботу положите на кровать,
И он проспит до будущей субботы,
А встав, еще и упрекнет кого – то:
- Ну что за черти! Не дали поспать!
Что был хвостатым в прошлом человек –
Научный факт, а вовсе не поверье.
Но, хвост давно оставя на деревьях,
Живет он на земле за веком век.
И, гордо брея кожу на щеках,
Он пращура ни в чем не повторяет.
А вот курсант, он и с «хвостом» бывает,
И даже есть при двух и трех «хвостах»!
Что значит дружба твердая, мужская?
На это мы ответим без труда:
Есть у курсантов дружба и такая,
А есть еще иная иногда.
Все у ребят отлично разделяется,
И друга друг вовек не подведет.
Пока один с любимою встречается,
Другой угрозу командиров отведет.
Мечтая о воздушном океане,
И глядя в море сквозь прицелы призм,
Курсант всегда отчаянный романтик!
Хоть может сдать на двойку «романтизм»…
Да, он живет задиристо и сложно,
Почти не унывая никогда.
И то, что прочим людям невозможно,
Курсанту – наплевать и ерунда!
И, споря о стихах, о красоте,
Живет судьбой особенной своею.
Вот в горе лишь страдает как и все,
А может, даже чуточку острее…
Так пусть же, обойдя все континенты,
Сухарь этнограф в труд свой занесет,
Что есть такие Ейские курсанты,
Живой и замечательный народ!
С 25 – летием выпуска, однокашники! Помню, обнимаю, искренне с Вами. Анищенко Юрий!